Три музыканта

         Редко кто сейчас верит в чудеса. Но они случаются. И возможно, намного чаще, чем нам дано это заметить. И возможно, о многих таких чудесах становится известно через годы и даже столетия, когда уже и очевидцев-то не осталось, и когда эти чудеса обрастают новыми подробностями. Но свидетелем этого чуда был не один человек.
        Это было в середине позапрошлого столетия.
Стоял погожий осенний день. И хоть солнце грело уже не так жарко, листва окра-силась в приятные оранжево-желтые тона и трава немного пожухла, все еще было тепло.
        По проселочной дороге шли три музыканта, весело распевая. У одного в руках была балалайка, у другого лютня, а у третьего – гусли. Они шли из одной деревни в другую, из одного поселка в другой, и в каждом их радостно привечали жители. Они за много лет уже привыкли к ним и полюбили этих веселых, когда-то юных парней, теперь уже ставших взрослыми, зрелыми мужчинами. Многие знали их с детства, потому что они вырос-ли в этих краях. И, однажды встретившись по воле судьбы, они уже больше никогда не разлучались, и как будто срослись друг с другом. Они уже не представляли себе жизни друг без друга, и если вдруг заболевал кто-нибудь из них, то двое других музыкой, песня-ми да шутками быстро ставили его на ноги, зная о великой силе музыки и слова. Да и жители всех окрестных деревень уже давно заметили, что после посещения музыкантами в их деревне становилось как-то спокойнее, уютнее и даже красивее. Многие думали, что музыканты обладают какими-то магическими силами, потому что их игра и пение восстанавливали силы, придавали бодрости и частенько даже исцеляли. И поэтому, лишь заслышав издали их голоса, все торопились побыстрее закончить свои домашние дела, и, прихватив из погребов кое-какую снедь, спешили на луг.
        А музыканты тем временем разводили костер, кипятили воду в котелке, в котором заваривали ароматный чай из трав. В основном детвора и юные девушки в своих лучших нарядах уже бежали со свертками, в которых были хлеб, лепешки, варенья, соленья и накрывали большой стол прямо на траве. У деревенских жителей уже в привычку вошли та-кие большие общие ужины в те вечера, когда музыканты приходили в их деревню. Им казалось, что никогда они не ели такой вкусной еды, как в вечера концертов.
        Костер разгорался, мальчишки таскали сухие ветки и подбрасывали их в костер, и он становился все больше и больше, и вот его уже было видно с окраины деревни в подкрадывающейся темноте.
Закончившие вечернюю дойку хозяйки наливали парное молоко в кувшины, подкидывали ароматное сено в ясли, и торопились на луг, успеть к большому ужину.
        Когда последние закончившие домашние дела торопливо подтягивались к лугу, там уже звучала веселая игра на балалайке. Это был сигнал, своеобразный гонг, зовущий к ужину.
        Большим кругом разместились все вокруг костра, дети весело бегали вокруг, но да-леко не убегали, матери держали грудных младенцев на руках, старики присели на пни, уже давно стоявшие вокруг кострища, как вечные стражи этого великого таинства.
        Начался большой ужин. Прежде всего старались накормить и напоить музыкантов, так как у них была долгая дорога, и предстоял еще и большой концерт. Молодые девушки присматривали, чтобы у них и у стариков горячим чаем были наполнены кружки, и подливали молоко из кувшинов. Хлеб с вареньем к чаю казался самыми сладкими и вкусными пирожными.
        И вот начался концерт. Музыканты играли и пели веселые песни, зная о нелегкой жизни деревенских жителей, и стараясь своим пением украсить их быт. Многие из их песен уже были известны жителям, и они подпевали. Кто помоложе, пускался в пляс. Народ веселился, озорные огоньки зажигались в глазах слушателей, и пляшущих становилось все больше.
Но вот тихо зазвучала лютня. Негромкий голос начал песню, и разом весь шум и гам утих, как будто кто-то невидимый его оборвал. Голос становился все громче и громче, и вот уже присоединился второй, и третий, и изумительная песня-молитва уже рвалась в небеса. Песня, восхваляющая Господа, песня-благодарность Ему, Тому, кто создал всю Красоту и Великолепие мира. Даже сверчки, казалось, умолкли в этот момент, и были слышны только незабываемые голоса, несущие Песню ввысь. Этот момент был наполнен такой благодатью, что грудные младенцы улыбались во весь рот, пребывая в объятиях своих богинь-матерей. Последние аккорды замерли, и наступила такая тишина, которую можно было услышать. Она наполнила собой все пространство вокруг, и в этот миг сердца всех слушателей были слиты воедино.
Музыканты с закрытыми глазами сидели, низко опустив головы, как будто склонившись перед самим Господом, перед Его Величием. Пламя костра высоко взмывало в небо, и ярко освещало всех присутствовавших.
        - Смотрите, смотрите! – раздался тихий детский голос.
        И вдруг в пламени костра все заметили огромную фигуру, которую окутывали языки пламени, образуя собой длинное оранжевое платье. Огромная шапка темных волос венчала голову, как корона. Все подняли головы кверху и застыли в изумлении. Только музыканты так и сидели с закрытыми глазами и склоненными головами. Вдруг фигура слегка нагнулась и появилась рука, делающая круговые движения. Тоненькая струйка пепла посыпалась на головы музыкантов, и затем большой палец коснулся лба каждого из них. Фигура снова распрямилась, и через несколько мгновений стала невидимой. И снова заплясало пламя костра. Как ни пытались жители в этом огне разглядеть ту же фигуру, но понимали, что все их старания тщетны. Если бы не пепел, оставшийся на головах музы-кантов, скорей всего, все подумали бы, что разыгралось их воображение. Хотя странно, что это воображение нарисовало у всех одну и ту же картину.
        Музыканты медленно подняли головы, и, как будто очнувшись, открыли глаза. Всем не терпелось расспросить, что же видели и чувствовали они. Но царило молчание. Таинство, которое происходило на глазах у всех, заставило всех поверить, что даже сами боги спускаются на землю, когда это необходимо.
      … Никто тогда не знал, что в этот день в далекой индийской деревне в семье бедного лодочника родился Малыш. Малыш, который через некоторое время попадет в другую деревню, Ширди, в которой Он проведет всю свою первую из трех жизней на Земле…

очень понравилось

такие замечательные ассоциации словами создаются, всё так "вкусно" описано, картинка перед глазами словно кино смотришь

особенно понравилось, как они пели
так бы хотелось послушать их в-живую, может они и в этой жизни где-нибудь втроём поют...