Гуру махарадж Парамешваран

Парамешваран сидел в безлюдном, неизвестном ему храме. На дворе стояла непроглядная ночь, прерываемая частными криками обезьян и птиц. Перед алтарем с божеством Джаганатха спал священник, привалившись спиной к колонне. Вокруг не было никого, кто мог бы разделить горе Парамешварана. Обиды так сжимали его сердце, что Парамешваран хотя и очень хотел, но не мог молиться. Слова, заученные наизусть, словно застревали где-то в горле. Еще утром он был дома, но после очередной ссоры с женой и ее родственниками убежал, куда глаза глядят. Сейчас Парамешваран уже не помнил, как добрался до этой деревни и сидел не один час в храме Джаганатха. Сон склонил его голову набок и Парамешваран погрузился в темное забытье. Утром он решил остаться здесь, пока не решит, что ему делать дальше.

Большую часть своего времени Парамешваран проводил на территории деревенского храма. Голод его особенно не беспокоил, ежедневно множество людей подкармливалось прасадом, остававшимся после Джаганатха и группы священников. Деревня была большой, скорее походившей на город, и не испытывала недостатка в богатых сельчанах. Парамешваран часто сидел перед алтарем, размышляя о жизни, неудачной женитьбе, скандальных родственниках и своей судьбе башмачника. Грезы уносили его далеко, он представлял себе лучшую жизнь где-то там, в чистых землях или даже, может быть, на Вайкунтхи. Как хорошо ему было бы там, в райских садах, на летающих виманах, где нет ни забот, ни тревог. Погруженный в свои грезы, Парамешваран не заметил, как пара молодых женщин оставила перед ним подношение.

В деревне ходили слухи, что при храме Парамешваран поселился неизвестный странствующий садху. И деревне, возможно, очень даже повезло, что у них остановился святой человек. Парамешварану стали время от времени приносить подношение, деньги и много фруктов. Он молча их принимал, стараясь не столкнуться взглядом с людьми. Он еще не решил, как себя вести и что делать. Раз им хочется делать подношение – почему бы его с удовольствием не принимать. Постепенно Парамешваран привык, что время от времени ему подбрасывают подарки, и он не знает нужды.

Священники оказались немало обеспокоены присутствием неизвестного человека в храме Джаганатха. Он отвлекал прихожан от божества и, что более всего было недопустимым, - его сидение возле храма привело к сокращению подношений Джаганатху. Главный священник вежливо попросил покинуть Парамешварана их храм. Немного побродив вокруг деревни, Парамешваран выбрал неглубокую пещеру возле деревни, из которой открывался прекрасный вид на ближайшие дома. Его редкие почитатели подбрасывали время от времени еды, и Парамешваран не никогда не мучался голодом. У него отрасли борода и волосы, он стал похож на настоящего йога. Похудевшее, но сильное тело покрылось загаром, волосы пропитались запахом благовоний и масел. Изредка он посещал храм Джаганатха, и когда брамины начинали бросать на него косы взгляды, удалялся к себе «домой». Возвращаться в свой прежний дом у него не было никакого желания, случайный отпуск, ставший бессрочным, вполне устраивал Парамешварана.

Однажды в деревню приехала группа иностранных туристов. Все они были по-нездоровому белые, с ужасным выговором, который можно было с трудом разобрать. Туристы скупали все втридорога, не умели торговаться и вообще вели себя довольно странно. Цены в деревне в результате их пришествия временно поднялись. На все расспросы, откуда они, пришельцы отвечали про какую-то Russia и показывали пальцем на север. Местный учитель объяснил, что за горным хребтом скрывается штат Махараштра, и что возможно эти люди родом из северных районов, где, как известно, живут дикие горцы с белыми лицами.

Один из сельчан за небольшое вознаграждение отвел туристов к пещере Парамешварана. Они долго сидели перед входом в пещеру, распевали ОМ и еще какие-то молитвы и песни, в которых сквозь коверканные санскритские слова различалось что-то знакомое. Парамешваран сначала прятался от них в пещере, наконец, когда терпение его лопнуло, он вышел наружу. Эффект оказался самым неожиданным: пришельцы пожелали получить его благословение, совершили паднамаскар и попросили прасад. Парамешваран отдал им остатки своего обеда, отчего те были несказанно рады. Получился целый даршан. После посещения туристов осталось несколько тысяч рупий в качестве дакшины. Такого богатства Парамешваран никогда еще не держал в своих руках. Он перепрятал свое сокровище в укромном месте пещеры.

Небольшая толпа местных, с любопытством разглядывавшая диковинный даршан, разнесла весть о великом почитании туземцами их святого. О том, что это - святой человек, ни у кого уже не было сомнений. Число посетителей и подношений заметно прибавилось. Парамешваран радовался как ребенок. Он даже начал регулярно молиться с благодарением Наганатху, - их родовому божеству, - о такой счастливой судьбе.

Однажды ночью Парамешварана разбудили стоны снаружи пещеры. Баба, Баба! – звал женский голос. С любопытством выглянув наружу, Парамешваран обнаружил молодую женщину, которая молила Бабу, - «отца деревни», так теперь часто называли Парамешварана, - о спасении ее больного ребенка. Первое, что испытал Парамешваран, - страх. Он не знал, что ответить и как себя вести. Дать даршаны туристам – это одно дело, а благословить на выздоровление мать ребенка и взять на себя ответственность – совсем другое. В растерянности Парамешваран положил свою руку на голову молодой женщины. Если Наганатху будет угодно, он вылечит ребенка – решил Парамешваран. Дав свое благословение, Парамешваран не сомкнул глаз до утра. Возможно Господь будет действовать через него, ведь не зря люди стали так к нему относиться.

Через два дня Парамешваран услышал возгласы, крики и шум музыки. К нему приближалась целая праздничная процессия. Ребенок выздоровел и все его родственники, одна большая семья в несколько десятков человек, их друзья и соседи вышли отметить событие. Парамешварану достались обильные подношения, значительная часть жителей почитала его за махариши, удостоившего их деревню своим посещением. После длительных дискуссий и споров браминов, совета старейшин и специально приглашенных саньяси, Баба был признан живым воплощением Джаганатха – почитаемого в местном храме божества. Священники храма стали ежедневно носить Парамешварану еду и несколько раз в неделю приходить к нему на даршан за благословением. Парамешваран вел себя скромно, по большей части молчал. Его иногда забавляли, а иногда действительно заботили проблемы сельчан и браминов. Он давал свое благословение, уповая на то, что Господь сам решит, что важнее для людей.

Регулярные даршаны стали нормой в деревне. Парамешваран выходил из пещеры рано утром, еще до восхода солнца. Вокруг на склонах скалы располагалась большая группа его почитателей. Они пели мантры и бхаджаны. Парамешваран степенно прохаживался среди них в полном молчании, лишь в редкие дни переговариваясь парой слов с кем-то из хорошо знакомых лиц. Парамешваран ни о чем не думал, ему было приятно и радостно. Я инструмент в руках Господа, – говорил про себя Парамешваран, - через меня милость Господа льется на людей.

В конце толпы Парамешваран приметил женщину, которая часто появлялась на даршанах. Он не знал ни ее имени, ни чем она занимается. Ее внимательный взгляд, полный доверия, часто привлекал его внимание. Женщину звали Шакунтала, она жила и служила в местном публичном доме. Шакунтала не жаловалась на свою судьбу, ранняя потеря родителей не давала ей возможности надеяться на лучшее будущее. Шакунтала ежедневно приходила на даршаны. Соседи по даршану отворачивали свои голову в сторону, видя ее, хотя многие из них регулярно появлялись в местном публичном доме. Пример Шри Баба-джи вдохновлял Шакунталу. Какая святость, какое самоотречение – часто думала она. В свободные минуты времени ее мысленный взор обращался к пещере Баба-джи. Она концентрировала свое внимание на образе святого и все заботы и тревоги покидали ее. Оставался только светлый и чистый лик Баба-джи. Внутренне Шакунтала вся принадлежала Баба-джи. Если бы он покинул деревню, она последовала бы за ним, куда бы он не направился. Она выполнила бы все его желания и сделала все, что в ее силах и даже больше.

С любопытством разглядывая людей на даршане, Парамешваран подумалось, что как было бы здорово устроить процессию, пышную с цветами и музыкой. В детстве он любил с группой мальчишек бежать перед и за паланкином, в котором по праздникам выносили образ местного божества. Вот бы и сейчас такое устроить – любовался картинкой Парамешваран. Каково же было его удивление, когда на следующий день по постановлению старейшин было организовано торжественное шествие. Парамешварана посадили в носилки и понесли вокруг деревни под звуки бхаджан. А все-таки Господь проявляется через меня, - думалось Парамешварану под мерное покачивание носилок, -возможно, я даже Аватара. Во мне столько любви и добра – я точно Аватара – только сейчас я начинаю понимать свое предназначение – нести свет людям.

Шакунтала шла далеко впереди процессии, она разбрасывала перед ногами лепестки цветов. Процессия утопала в цветах. Звуки музыки зачаровывали Шакунталу. Приверженность столь священному, божественному действию оказывала магическое воздействие на Шакунталу. Она радовалась и пребывала в упоении. Счастье затопило все ее существо, она не ведала ни себя, ни окружающих.

На следующий день Парамешваран устроил особый даршан. Он щедро раздаривал фрукты как прасад и давал личные благословения и беседы. Шакунтала была самой последней в очереди. Она принесла тазик и несколько кувшинов с водой. Баба-джи удовлетворил ее единственное большое желание – омыть его стопы. Она омывала священный ноги и молила о прощении всех ее грехов. Искренность молитвы была столь сильна, что Шакунтала не испытывала сомнений, что священные стопы очистили ее полностью. В завершение ритуала свет блаженства полностью поглотил ее. Она чувствовала, что ее тело состоит из света. Ее мысли состоят из света, ее чувства – чистый, ничем не обусловленный свет. Шакунтала смеялась и пела. Она не помнила, как добралась до своего дома. Выпив немного священной воды со стоп Баба-джи, Шакунтала погрузилась в безбрежный покой. Волны чего-то безграничного и прекрасного накатывали на нее. От ощущения благодати Шакунтала не могла уснуть. Днем она часто смеялась без причины или впадала в состояние высшего покоя. Хозяйка публичного дома запретила ей работать, поскольку ее странное поведение могло отпугнуть клиентов.

Шакунтала сидела на берегу, прислонившись спиной к дереву. Благодать, дарованная ей Баба-джи, окутывала ее и Шакунтала уже ничего не различала в этом мире. Ее мертвое тело нашли к вечеру, она тихо скончалась под деревом. После сожжения тела женщины, о ней мало кто вспоминал. Мир больше не знал существа, когда-то звавшимся Шакунтала – это было последнее ее воплощение.

Парамешваран несколько раз замечал, что та женщина больше не появлялась. Но вскоре ее лицо стерлось из памяти, и Парамешварана не занимало, куда она исчезла. Он стоял перед толпами, которые молились ему о своих заботах и нуждах. Он слышал, как многие взывали о мукти, другие – об артхе, но в основном все по мелочам. Парамешварану уже стали привычными поклонение и почитание. Особых эмоций от обожания он не испытывал, его просто наполняло чувство благополучной жизни. Лишь однажды Парамешваран пережил странное чувство. Вместо привычного разглядывания лиц людей во время даршана, Парамешваран почему-то думал о Нараяне. Как тысячи людей обращаются к нему, а он пребывает в покое. Внезапно Парамешваран почувствовал себя вечным Нараяной. Его словно покачивали как младенца на руках, лицо Нараяны светилось от спокойного счастья, ум был ровен и ничего не отражал. Молитвы и зовы преданных устремлялись к нему, но не достигали, сгорая в ауре света, окружавшего его. Нараяне безразличны большинство просьб людей - мелькнуло в голове у Парамешварана. Он отвечает только на те зовы, когда преданный посвящает себя Нараяне, отказавшись от всех своих желаний. Пораженный образом, Парамешваран выпал из видения. Несколько дней он находился в задумчивости, не давая даршанов. Видение Нараяны больше не повторялось в его жизни. Спустя несколько недель Парамешваран тихо покинул деревню. Говорят, великого святого видели еще в нескольких местах. Однако, чем закончилась его судьба, никто не знает. Последние мысли Парамешварана касались странностей прожитой им жизни. В следующей жизни Парамешваран опять родился башмачником, которого звали Рам Манохар.

В следующей жизни Парамешваран опять родился башмачником

Вот вот,пошил он тапочки Бабе,

Искусство выразил в такой судьбе.

Баба работу похвалил,

И шлёпнул по щеке,что б святостью людей он не дурил.

Не зря есть весть-не сотвори кумира,

Хоть каждый в сути Бог,но Пурнааватар один у Мира.

Спасибо ,брат Сергей ,

Про Свами вспомнил я,Ему здесь- джей!

В следующей жизни Парамешваран опять родился башмачником, которого звали Рам Манохар.

и женился опять на воплощении той женщины, от которой ушёл в храм в прошлой жизни.. ... или нет?

почему его стали звать Рам Манохар?.. может у тебя есть продолжение этой истории?..

Серёж, вообще сказка интересная получилась.. очень приятный и легко читаемый текст.. прозрачно наводящий на достаточно интересные мысли..

... что так много находится в руках самого человека...

но Сила Учителя несомненно существует тоже... Сила Его Света.. Его Ауры.. и Он способен очищать просто одним Своим Присутствием даже и неверующих в Него людей.. а у Парамешварана это вот вряд ли бы получилось.. .. хотя... конечно, не я ему судья.. кто знает, какие там в нём силы раскрылись, пока он жил в этой пещере.. можа он нам не всё про себя рассказал.. ..

Сергей, большое спасибо за сказку! :luck:

Я вчера перечитывала её раза три и сегодня снова и снова возвращалась... :luck:

Тебе очень хорошо удались две вещи:

- особый плавный ритм , который создаёт неповторимую магию художественного текста, задавая, наряду со смыслом, не менее важный энергетический пласт авторских душевных волн;

- композиционный и сюжетный узор :luck: - в самом деле, Твоё повествование, Сережа, буквально льётся из невидимого источника, настолько органичны переходы и изгибы текста...

Единственно, к чему могу придраться - обилие лексических формул и штампов (непроглядная ночь; застревающие в горле слова; горе, которое некому разделить; куда глаза глядят; погрузиться в забытье; решать, что делать дальше; грёзы уносили далеко; не знать нужды; представлять себе лучшую жизнь; открывался прекрасный вид; бросать косые взгляды и т. п.) и ограниченный словарик сказки.

Конечно, в сказках, былинах и вообще в фольклорных и эпических жанрах нередко присутствуют традиционные формулы, но, ИМХО, в данном случае использованные Тобой формулы все же не слишком оправданны и несколько избытычны.

Некоторая схематичность эмоционально-психологической сферы, на мой взгляд, тоже, нуждалась бы в доработке - но тут, разумеется, автор решает всё. :luck: Тем более, что сказка как жанр позволяет не вдаваться особенно и не слишком мотивировать.

И образ совершившей духовный взлёт представительницы древнейшей профессии тоже, ИМХО, кажется уже вполне достаточно раскрытым и излишне даже востребованным во всех существующих видах и жанрах мирового искусства вообще и Священных текстах всех времен и народов в частности.

Ну, вот. Но вы меня не слушайте, я - профессиональная лит. критиканша. Если бы авторы писали для критиков, то критиков бы давно не осталось - поубивали бы! :boxing:

А читала и перечитывала я потому, что мне понравилось, конечно! :luck: И ещё перечитаю по той же причине. А то, что придирки да замечания при этом образуются - так это уж издержки, прошу простить.

Спасибо всем, кто прочитал и отозвался. А то когда все молчат, неясно – то ли безразлично, то ли скучно.

Продолжения истории у меня нет, если будет - то с какими-то другими действующими лицами и на другую тему. Мне кажется, что женщина, от которой ушёл в прошлой жизни Рам Манохар, стала его начальником по работе. Или дочкой. Или тещей. Или что-то в этом роде

Насчет литературных замечаний–комментариев, мне хотелось бы отреагировать на несколько.

Плавный ритм потребовался, чтобы читатель воспринимал всех героев истории без предубеждения, симпатии или антипатии к кому-то. Чтобы взвешенно относился к каждому из них, в результате чего нельзя сказать, Парамешваран – «хороший» или «плохой», он человек со своей судьбой, своим взглядом на жизнь..

Композиция и сюжет – да пожалуй, это лучше всего, наверно. Я проснулся в шесть утра, по моим меркам очень рано. Еще полусонный, не позавтракав, сел за компьютер - меня прямо притянуло к нему. И с одного раза, не читая повторно текст, сложился рассказ, абзац за абзацем, без единого переосмысливания.

Лексические штампы – да, каюсь, грешен, надо над этим поразмыслить. Пока не знаю, как надо, меня еще в школе ругали за нещадную эксплуатацию затасканных образов.

Спасибо, за советы, нужно видать больше практики. Есть у меня несколько мыслей, не готовых историй, но жизненных ситуаций, точнее отношений к некоторым ситуациям, которые можно переосмыслить через истории..

Сергей, мне очень понравилось!!!

Буду ждать следующих твоих произведений.

Серж, спасибо, история жизненная. Когда я был у Аммы в ашраме, то мне пришла мысль: люди сами создают себе святых. Интересно было наблюдать за тем, как это происходит. Почти как в твоей истории-сказке-былине.

Рассказ очень понравился !

С нетерпением жду следующего . А может есть сборничек ?

интересно, написалось у Сергея продолжение к сказке?

Серёж, если есть, интересно почитать

Марат, такая классная фотография со Свамиными Стопами в этих тапках ))) очень домашняя

находишь же вечно где-то такие фоты