Репортаж с Шиваратри 2004

Jay Sai Ram!!!!!

Privetstvuu vseh iz ahsram Sathya Sai!!!!!!
Vseh pomnu i lublu!!!

Napishu nemnogo novostey. Darshani prohodat 2 raza v den. Baba ezdet v mandite na svoey krasnoy mashine. Sam on ne hodit. Utrenniy darshan dlitsa ne dolgo, 15 min. Zato vecherom on obejzaet vseh, zatem vihodit i saditsa v kreslo. Students pout shloki, bhadjans. Sovershenno neveroyatnoe ochushenie. Hot Baba ne mojzet seychas udelit vnimanie lichno, on posilaet stolko lubvi i milosti, chto vse ochen schastlivi.


Vse pisma noshu s soboy na darshan. V ashrame ludey eshe ne mnogo, no oni pribivaut. Po moim osusheniyam, narodu na prazdnik budet menshe, chem v proshlom godu. Zato russkih eshe bolshe. Vezde znakomie licha, vse govorat na russkom


:clover:

Sai Ram!!!! Sai Ram!!!!

Prashnthi Nilayan skoro stanet russkoy derevney. Krugom odni russkue
Segodnia Baba cheliy den ulibalsa, a vchera bil surov - govoryat reshal kakoy-to voenniy konflikt.

U Babi ochen bolit noga - po krayney mere na vid. On ochen tajelo hodit - ego vedut pod ruku i telo bukvalno vzdragivaet pri kazdom shage...


Baba kazdiy den raskrivaet novuy glubinu dishi. Seychas deystvitelno ochen neobichnoe vrema. Ochuchenie, chto prostranstvo v ashrame nahoditsa v drugoy realnosti - sathya uga. Vse misli ispolnautsa mgnovenno, rezultat praktiki poluchesh srazu.



Sai Ram! Rad chto uze pisma vse ispolnautsa. Ya noshu ih kajdiy den na darshan. Peredat ochen slojno. Baba ne hodit, proejzaet na mashine.

Segodna Baba vjal na interview bolshuu gruppu indusov - Village Leaders. Rajdaval yabloki, sari dla jenshin. Materializoval neskolko kulonov. Hodil, blagoslovlal vseh.

Ya govoril s sevadalami, kotorie slujav v Mandire. Sevadal skazal mne, chto Baba hodit sam ochen horosho i bez postoronney pomoishi.

A na darshanah....

Voobshem, kajdomu svoy urok.

LOVE!!! LOVE!!! LOVE!!!

Posle Shivarathri poedu na okean v Madras i poseshu Auroville i Ramanamaharshi Ashram.

Сергей уже здесь, со мной. Как я невероятно рад видеть доброе и знакомое лицо друга. Как здорово, как будто твой дом приехал сюда, в ашрам.

Свами разъезжает на малиновой машине по мандиру. Он так лукаво улыбается, играет с нами. Иногда заставляет людей ждать его в Мандире по несколько часов, а сам со смехом катается по ашраму и благословляет неверующим своим глазам прохожих! Вот так!

А еще он сидит по несколько часов и слушает душевные признания в любви от своих студентов. А потом фотографируется с ними долго-долго. И все остаются счастливыми!!

Невероятное счастье быть здесь!!!! Саи Рам!!! Всех вас любим, помним, все вы с нами в наших мыслях и душах. :luck: :luck: :luck:

Доехал с приключениями. Если бы не мои быстрые ноги, громкий голос, взывающий «Бриндавана! Бриндавана!» и снисходительность охраны в аэропорту Мумбая я бы не доехал, учитывая что каждый мой рейс был задержан.

Баба утром въезжает в закрытом красном авто. Первый раз я видел только его темный силуэт за окном. Он такой маленький, что видна только кипа волос и все. Проезжает мимо и идет в Мандир, это весь даршан.

Вечером демонстритивно отвернулся от мужчин и ушел к женщинам. Кто-то там без микрофона долго толкал речь, потом они стали петь. Баба взял кресло и ушел на дальний конец, повернулся задом в нашу сторону и сел специально слушать другую половину.

Я чуть не уснул – спал всего 2,5 часа. Проснулся – протолкался во внутрь Мандира – самое сваященное место. Там алтарь, две большие иконы Бабы и Ширди и его кресло, стоящее на знаменитй тигровой шкуре. Тихо и прохладно. Там только медитируют, не более 30-50 человек.

Сегодня встал в 4:00. Утром Попал в 5 линию. Видел его лицо. Проежая на авто, я сложил руки и помахал ему. Он в ответ ручкой покачал. Очень рад, всего два раза ручкой качал – один мне достался.

Внезапно сел в кресло и мы его лицезрели длго, минут 15-20. Со мной случилась истерика. Сезы текли ручем, но когда ощущение разлуки прошло, успокоился. Сейчас хорошо. Даршан получился отменный, удалось его лицо разглядеть. Днем куча народу, места нет.

Индуси затюкали, все дакшину просят. Когда меня раз пять надули, кажется научился торговаться. А то все время то какие-то подозрительны налоги, то поборы, то чаевые. Спасио, что в Ашраме денег не просят.

На дереве желаний народу мало. Я два раза в колокол позонил. Там, на вершине, очень ветренно. Прохладно, приятно сидеть, глядя на окрестности Парти. Пещера, где Баба прятался, ма-аленькая и темная. Туда все время японцы лезут фоткаться.

На праздник поставили мониторы, теперь его каждые 20 метров видно. И большой экран для проектора. Все готово к Шивар-ри.

К моменту открытия Ашрама людей скопилось уже на 40 линий. Индусы, как всегда, вне очереди. Нас всех запустили внутрь. Возле места Бабы большая давка, яблоку негде упасть. Зато подальше можно было с комфортом разместиться. Я уселся прямо перед телевизором. За полчаса до явления все головы были повернуы только в одну сторону – к домику Бабы. На ТВ можно было его раньше увидеть, нежели он появился в проеме двери. Малиновое авто сделало два круга по главной дорожке. Баба всех часто благословлял. Индусы повскакивали, словно волны на бушующем море. И остановить их было никак не возможно. Несчастные севадалы – явление Аватара вызвало такой ажиотаж, что даже повиснув на бхактах они не могли ничего сделать. Индусов около 90%, белых очень мало. Потасовка завершилась минту через 10-15.

Баба въехал на веранду. Медленно и размерено продвигается к креслу. По очереди близкие и важные бхакты подходили к нему за благословением. Он благословил речи.

Баба потряс руками, изображая свирель – дескать, ребята, заканчивайте – и тамтамы с трубами умолкли. Ректор Универ-та вступил с длинным спичем.

Баба выглядит очень толстым, словно груш объелся. Платье на нем будто на два размера меньше, чем нужно. Он уселся спиной прямо на подушку, отчего стал выглядеть еще полнее и комичнее. Ходит медленно, еле переставляя ноги, дышит часто, прихрамывает.

Студенты по очереди произносили небольшие речи о Шиве и о других Богах. Каждая речь завершалась киртаном. Голоса были подобраны очень хорошо и слушать их было одно упоение. Прозвучало около 5 выстеплений. Баба никаких признаков рождения не подавал.

Люди стали постепенно расходиться, поняв, что лингам откладывается на вечер. Вскоре вокруг меня перед ТВ никого не осталось. Я полулежал, глядя на экран. Остались только верные бхакти. Баба махнул рукой и студенты понесли прасад – нам всем (!) достались по сухому пирожному и яблоку. Было очень приятно – Шива начал проявлять добродетель благополучия и богатства. Зазвучал киртан о Шива-лингам. Бхакти могли наслаждаться песнопением. Оставив все мысли и чаяния и погрузившись в наслаждение пением, можно было получить незабываемое умиротворение и блаженство. Баба очень доволен – все время дирижирует нами и всем своим видом призывает найти блаженство, скрытое в нас самих. Часто улыбается и постоянно ведет незримую беседу с бхактами.

Даршан продолжался два часа. Баба меделенно поднялся и направился внутрь Мандира, окруженный универ-ой толпой. Мы стали расходиться.

p.s. Мои тапки опять украли. Остановился в люксе «Чайтаньи». Настроение отменное – ничего не хочется – только петь

Шивая-Намах Шива, Шивая-Намах Шива,

Шивая-Намах-ОМ. Намах-Шива-ая

Надеюсь поспеть на рождение лингама к вечеру.

Утро, 11:30 18 февраля 2004

Одно из наиболее драматических, впечатляющих и фантастических событий в моей жизни.

Баба оделся в ярко желтое. Первый час пара студентов неподражаемым гортанным голосом нараспев произносили мантры. Второй был занят бесчисленными выступлениями. Лекторы читали нудно и скучно.

Баба сидел как-то тихо, задумчиво, обычную бодрость никак не проявлял. Все время смотрел на потолок, разве что открыто не зевал. Двигался медленно, сидя ни с кем не говорил, почти не двигался.

Спустя два часа после начала Баба взял слово. Он выпил воды, кашлянул. Ему придвинули микрофон и Он слабым, срывающимся и хриплым голосом пропел стих на телугу. Стоял держась за стол. Выглядел как-то бледно, очень устало. Говорил тихо, с паузами, без обычного задора и энергии. Говорил долго, о Бхарате, смысле праздника, необходимости владеть умом, о Шиве…

Через минут двадцать он странно замер, остановившись. Его взор потупился, голова опутилась. Все утихло в напряжении на мгновения, в следующиую секунду зал наполнился шумом. Бабу стошнило водой. Сзади возникли два студента и подхватили его. Баба опустился в кресло. На фоне легкой паники Анил Кумар (переводчик Свами) вскочил к микрофону и начал говорить.

Баба пока приходил в себя. Выпивал стакан за стаканом. Его состояние стабилизировалось, кашлять перестал. Зал затянул «О-ОМ». Когда все успокоилдись, зазвучали бхаджаны. Баба все время пил. Один стакан за другим. Было видно, что он взял ситуацию под контроль.

Медленно начал шевелиться, приводя себя в порядок. Взялся за горло, потер его, потом за грудь, было видно, что он сдерживает боль. В его руках очутился большой платок и Он поднес его протереть рот. Внезапно в платке оказался лингам.

Зал взвыл. Все вскочило и судорожно закричало. Буря и шквал эмоций…. Время 16:50 (Москва – около 14:30)

Лингам очень большой, просто громадный, полностью золотой. Баба скрыл свой рот платком, чтобы никто не видел как такая махина пролезла через его уста. Обессиленый он сидел в кресле. Его голос был сорван, он не мог говорить. Подошел Анил Кумар и Баба на ухо сказал ему о хаарктристиках Лингама. Анил громогласно озвучил для всех.

Спели пару бхаджанов. Баба встал, собравшись уходить. Двое студентов по сторонам фактически подняли его за руки. Он повернулся и рухнул вниз на землю. Он бы так и упал, если бы не расторопность севадалов. Его бережно посадили. Кресло повернули боком к камере. Баба был очень, очень слаб. Создалось впечатление, что он на грани обморока.

Вдруг он вскинулся и озорно улыбнулся – мол, здорово я вас разыграл?! Вздох облегчения пронесся по залу. Кажется, Баба был таким как и прежде.

Встал и спел пару бхаджанов слабыл голосом. Потом собрался уходить. Встал. Его опять стошнило водой. Упал вперед. Куча севадалов, человек десять, окружили его, скрыв от посторонних взоров. Баба не мог самостоятельно двигаться. Его подхватили и меделенно унесли в комнау для интервью. Зал безмолвствовал.

Пока Баба «приходил в себя», пели бх-ны. Бхакти очень сильно его поддерживали. Никто не собирался уходить, пока Аватара не предъявят в любом виде.

Через минут 20 вышел Анил и объявил: Баба родил еще два лингама!!!

Вскоре появился Сам. Он словно помолодел лет на двадцать. Никакой усталости. Бодр, молод и весел. Энергично произнес зажигательный спич. Он был вынужден изменить свою форму, чтобы родить лингамы. Поэтому скрылся от посторонних глаз. Два других лингама столь необычны, что не подлежат публичному показу.

Рождением Он изменил многое. Прошлое ушло навсегда. У всех кто видел – измениться жизнь. Прошлого больше нет. Он взял заботу о бхактах на себя, и об их родителях. Он икоренил все болезни, с завтрашнего дня он будет сам полностью здоров. Он всех очень любит, все – его. Навсегда. Забудьте все заботы, вы – со мной, а я – ваш. Он всех очень любит. Последние фразы были произнесены очень, очень тепло и нежно. В них чувствовалась материнская забота и любовь.

Кирилл обещал о речи подробнее написать. Надеюсь, будет точнее.

Слабым, но уверенным голосом Баба спел 4 бхаджана. Долгий звук «А» он не мог произнсить, отчего пение звучало непривычно. В очень теплой и поддерживающей обставноке, в ликующем зале, на фоне овации, он покинул зал. Малиновое авто медленно двинулось к домику возле Мандира....

Счастье мое и душевное тепло не передать словами........................... :wub

Встал еле-еле в 4 утра. Мандир уже забит под завязку. Вокруг и внутри толпы. Сплошь и рядом одни индусы. Мне довелось сидеть возле ворот у дальнего входа и глазеть сквозь решетку на ТВ метрах в 20-ти. Теснота неимоверная, я – единственный белый на десятки метров вокруг. Скоро я их всех буду воспринимать как братьев, учтывая, что с почти с каждым довелось впритык потереться.

Малиновое авто появилось в 7 утра. Открылсь дверца и Баба появился в обычном оранжевом одеянии. Сам встал и зашагал по веранде. Хромота не наблюдалась. Одако годы берут свое. Несмотря на то, что он говорил, что «это тело останется таким до конца жизни», старость чувствовалась в его движении. Он шел медленно, раскачиваясь из стороны в сторону, словно шел в развалочку.

Сел в кресло. Ему пропели пару бхад-ов. Саи махнул рукой и принесли микрофон. Речь была очень долгой, около 1,5 часов. Говорил тихо, но вдохновляюще. Каждое слово дышало, каждая фраза призывала. Студенты ловили не то что его слова, его дыхание. Речь шла о садхане, о Шиваратри, о «СО-ХАМ», о божественности.

По окончании Баба сел в кресло и оставался в нем неподвижно. Севадалы и студенты понесли прасад. Вот здесь-то и проявилась святость и духовные качества. Все вокруг повскакивало. Все заволновалось и залопотало на смеси ангийского и телугу. Одним достался прасад, другим – тарелки от прасада. Крики и возмущения.

Сатья Саи сидел тихо. Он отсутствовал. На фоне всеобщего шума Баба пребывал в блаженстве. Его взор был устремлен в невидимые дали, туда, где вечные снега, покой и тишина. Кайлас был его пристанищем, пока люди делили хлеб насущный. Баба оставался божественностью. Мне очень хотелось на него в это время долго смотреть. Я, наконец, узнал в нем родного Свами.

Чем дело закончилось, я так и не увидел. Мне, тихо сидящему в углу белому, достался прасад по полной програме: на пальмовом листу рис со специями и липкий сладкий шарик. Половине неугомонных индусов вокруг почему-то ничего не хватило. Толпа отнесла меня в сторону. Старик впереди одной рукой толкал впереди идущего, а второй впопыхах наворачивал рис, видимо боясь не успеть. Я не смог удержаться и засмеялся во весь голос. Господи, как комичен и причудлив мир вокруг!

Легкая грусть одолевала меня от увиденного, и все же теплая благодать, наполняющая последние дни, не давала моему уму хоть сколько-то омрачиться. Я шел радостный, словно после просмотра детского мультфильма.

Очень хочется попасть вечером и увидеть Бабу рядом.

А еду со словами «Саи Шива Прасад» я отдал нищему, одетому в мундир Ширди Бабы. Как ни странно, пришлось долго искать хоть одного нищего в округе. Меня остановила богатая пара, попросив попробовать Саи-Прасад, но нищих не было. Нашел его только возле гробницы родителей Свами. Ширди был настоящий, словно с фотографии сошедший: в красной, в платке и с седой бородой и палкой…..

Утром удалось чудом без очереди попасть в середину Мандира. Я так радовался: хотелось поближе Бабу разглядеть, и вот счастливый случай. Веранда Мандира была видна как на ладони.

Баба въехал в своем крытом авто. Стекло было опущено он щедро раздавал благословения близкосидящим. Скорее всего, Он уже не будет самостоятельно ходить по Мандиру, чтобы у прсутствующих было как можно меньше возможности прикасаться к нему и лично о чем-то просить.

Свами взошел на вернаду и – о, нет! – утащил креасло в дальний конец веранды. Женщинам его стало не видно. Мало того, он уселся прямо за колонной. Мне отсавалось лицезреть только кусочек его платья – левую сторону. Таким образом, его могли видеть от силы несколько десятков человек.

Полтора часа распевали мантры. Долго и скучно. Для нашего, европейского уха полуторачасовое пение было очень утомительно. Я про себя подумал: Баба, неужели нельзя было что-нибудь более интересное? Свами тот час остановил пение и подозвал мальчика-студента, солиста по мантрам. Студент скорее походил на китайца: белый, с узкими глазами и в очках. Возможно, иностранец, оставшийся в Ин-те Сатья Саи.

Баба проинструктировал его, и тот несколько смущаясь и откашливаясь, затянул необычную мантру с большими гортанными вариациями гласных.

Зал зааплодировал. Китайца поставили затем перед студентами, чтобы он лидировал в пении. Мантры подхватили, и весь зал запел.

Вскоре последовали бхаджаны. Зал воодушевленно пел. Свами находился в хорошем раположении духа. Все время раскачивался и дирижировал платочком. Подозвал к себе преподавателя из 1 ряда, и делая большие круговые движения, сделал ему что-то (невидно) и подарил. Бхакти взорвались аплодисментами.

К концу мне удалось набюлюдать за его лицом и мимикой. Он был настолько умиротворен, настолько покоен, что сложилось впечатление, что он делает все эти движения – покачивания – скорее ради сидящих, чем для себя. Он пребывал в абсолютном умиротворении. Его меделнные движения, многочасовое сидение в кресле. Мало разговоров и неподвижность – все говорило о внутреннем безмолвии и блаженстве, необусловленном происходящим.

После даршана я впал в некую прострацию – в пустую комнату без какого-либо звука. Полная тишина и желание побыть одному, сосредоточившись на образе Сатья Саи. Увы, этого мне было не суждено. Толпы текли реками по дорожкам Ашрама. Хотел добыть немного вибхути, но тот же разельтат – многочасовое стояние в очереди сейчас словно сидеть на раскаленной плите.

Сегодня утром даршан был очень коротким. Баба прошелся по веранду, помахал рукой и ушел внутрь. У меня сперли фотокамеру. Очень жаль, были снимки Ашрама с высоты птичьего полета, я надеялся выставить их здесь. Вообще говоря, люди, приходящие на даршан меня все больше разочаровывают. Это скорее жаждущие что-то урвать на халяву, нежели садхаки. Бесцеремонность и наглость здесь обычная вещь. В Москве бы никому в голову не пришло позариться на фотокамеру, оставленую в коробке под присмотром севадала.

Еще, что я понял – личное внимание Свами вовсе не является обязательным. До приезда, я считал важным – уловить взгляд, насятиться впечатлением. Теперь, когда Аватар недоступен и ни у кого не то что письма не берет, близко не подходит – взаимодействие происходит иначе. В Ашраме создана такая атмосфера постоянного воспевания Бога, что ты невольно ей пропитываешься и несешь с собой этот заряд. Здесь бхад-ны, там – пуджа, везде служение и поклонение. Каждое действие пронизано святостью. Баба как генератор, задающий движение и направление.

Машину подогнали к домику и в окружени близких бхакт Свами влез в машину. Процессия началась. Баба несклько раз останавливался возле первой женской линии и отбирал индусок на беседу.

Вскоре очередь достигла мужчин. Внезапно где-то с дясятого ряда выскочил человек и метеором понесся по головам. На первой линии перед ним внезапно выросло двое севадалов, но он благополучно достиг машины. Крикам возмущения вокруг не было предела. Я думал, что Саи его проигнорирует, но он молчаливо взял письмо того мучины.

Дурной пример заразителен. Авто приблизилось ко мне. Вдруг пространство передо мной и Бабой оказалось пустым. Ряды вскочили, и все что сидело, кинулось вперед, сминая под собой любую живность. Возникла потасовка, скорее похожая на драку. Те кто, не успел вовремя вскочить и понял, что делать это уже поздно, со всей силы дергали вниз, крича во все горло «Саи Рам!!!!». Те брыкались и тоже кричали «Саи Рам!!!!» Впереди возник конвой из севадалов, которые не имея возможности никак остановить толпу, хватали вахапку и пытались повалить на землю первую волну «атаки».

Силы были неравны. Носители писем, сувениров для подписи, вещей для благословения были несломлены. Они в несколько секуд добрались до авто и полностью накрыли его. Вмиг машина сверху до низу была завалена судорожно дергающимися телами. Авто угрожающе накренилось. Паре-тройке мужчин удалось протиснуться в открытое окно и влезть в кабину водителя. Авто двигалось и тащило за собой винегрет из рук и ног. Наконец, севадалы набрали критическую массу и им удалось обрушить стену тел на землю. С криками и стонами люди рухнули на землю. «А на первой линии еще и небезопасно» - заметил мой сосед.

Баба поправил прическу и процессия тронулась дальше.

За минуту до потасовки мне удалось увидеть лицо Свами. Его глаза, казалось, светились, были наполнены нежностью и какой-то безысходностью. Баба был похож на усталую кошку, к которой лезут играться неразумные котята.

Сейчас его лицо совсем другое. Облик Свами известен преимущественно по фоткам 1970-х гг. Сегодня у него много морщин. Как говорит моя бабушка «брови домиком», что издали очень хорошо заметно. Щеки висят, что удлиняет его лицо. Однако корона волос осталась все такой же.

Авто въехало на территорию студентов. Они по очереди меделенно подходили к Бабе и размеренно вручали письма в машину. Картина гармонии, смирения и покоя была потрясающей.

Выйдя из авто, Свами подошел к перилам. Он заметно хромает. Зал ликовал. Опершись на перила, Баба сделал знаменитый жест, приветствуя собравшихся. Бхакты взвыли. Он прошел вдоль веранды разглядывая толпу во все стороны.

Затем вышел к преподавателям и врачам, собравшимся на веранде. С одними перебрасывался парой слов, у других – брал письма и записки. Один человек в белом меделнно поднялся по лестнице на вернаду и остановился в ожидании вдали. Свами тотчас заметил и рукой подозвал к себе. Они обменялись фразами и Свами взял письмо. Он также подошел к каждому, кто там был.

У одного студента раскрыл письмо на месте и внимательно его прочитал. Всокре окруженный почитателями он двинулся внутрь, к комнате.

Не успел Свами скрыться из виду, как ползала встало и направилось к выходу. Мы просидели еще 1,5 часа.

Зазвучали бхаджаны. Потом внезапно стали петь Арати. Свами меделно вышел, всех благословил и уехал.

Времена меняются. Больше известности – много шелухи и показной преданности. Аватар уходит от нас, оставляя наедине с собой. Толпы жаждущих милостей окружили Ашрам. Но чем их становится больше, тем дальше Свами. Он больше ничем не может нам помочь – только доставив нам послание, послание своей жизнью, о том, куда и как идти, - остальное остается за нами. Сатья Саи здесь уже ни при чем. Самолет берет нечаянно опаздавших на свой борт и взмывает ввысть, в Сатья-Югу.

Это последний даршан. Завтра я буду уже в Гоа.

ФОТО с Шиваратри 1: Визит Премьер-Министра Индии Ваджпаи

еще

и ЕЩЕ :luck:

Вот я и вернулся..

1. Тим, нет доверия, так нет – больше мне нечего сказать. Мне даже не жалко.

2. То, что я «передал свой ум», так я намеренно опустил свои внутренние переживания и видения, оставив только факты, чтобы каждый мог воспринимать на свой лад. А то, что я ироничен и не допускаю сопливого сюсюкания, часто принимаемого за любовь, уж извини, что не угодил.

3. «Есть ведь и другая точка зрения». Есть. Точек, сколько звезд на небе.

4. Интересно отметить, что сами индусы осуждали несдержанное проявление, противоречащее наставлениям Саи.

5. "я - супер духовный человек". Я такого не говорил.

6. «индус понимает, что он может никогда больше Саи не увидеть. И он готов жертвовать всем...». Сей неприглядный факт означает лишь то, что этот индус отождествляет Аватара с телом Сатья Саи.

7. «А мы... мы же такие духовные, что можем позволить себе спекулировать о чём попало». Эта реплика обращена ко мне или это риторический вопрос?

8. Зачем в Гоа? Затем, что прямого рейса между Бангалором и Москвой нет.

Сергей, расскажи что-нибудь еще о своей поездке в Индию. Что ты там видел еще? Если можно, с картинками!

Твоя хроника об ашраме впечатляет. :luck: Как я сужу, по рассказам очевидцов, там все стремительно меняется.

sidhi

_________________________________________________________

С фотками не выйдет – у меня украли фотокамеру. Могу только привести отрывки дневника, который я хотел бы на днях дописать.

За иллюминатором рассеялся туман, скрывавший пейзаж, и я увидел Бхарату с самолета. Первое впечатление – что я попал не в Индию, а в Африку. Земля сочного коричневого цвета высушена жарой. Временами то там, то здесь встречались островки ярко зеленой растительности. Обычные домики, скудные лачуги и шикарные многоэтажные особняки в арабском стиле перемежались между собой.

Сквозь иллюминатор самолета Бхарата дышала, была живой. Резкий и быстрый переход цветовой палитры завораживал и манил к себе. Впитывай, прочувствуй, улови ритм жизни – говорили краски.

Двери самолета распахнулись, и на нас дохнуло мягкой ароматной жарой. Первые же индусы, которых мне довелось увидеть, не были похожи один на другого, словно на одной земле столкнулось множество народностей. Здесь были и белые «европейцы», и темно-коричневые «негры». Оттенки варьировались, переходили друг в друга, что создавало ощущение вавилонского столпотворения

В аэропорту Гоа меня ждало очередное потрясение. Почему очередное – следует в двух словах пояснить. Я ехал как все: в составе группы, кратчайшим путем с одной пересадкой. За пару дней до отлета выяснилось, что никакой группы нет. Более того, мой рейс отменен. Вместо него мне нужно делать транзитный перелет Гоа-Мумбай-Бангалор. Первый раз на самолете, первый раз один в чужой стране и без языка, первый раз в Индии.

В аэропорту Гоа довелось испытать самый большой стресс за всю поездку. Куда девать багаж, где регистрация – ничего не понятно. Все что-то невнятно бормочут, английский здесь на разные лады, словно это не один и тот же язык. Моего рейса почему-то нет на табло. Робкой подхожу к стойке и спрашиваю, куда мне идти. Женщина в темно синем сари и с красным тилаком на лбу что-то быстро и долго говорила – я, разумеется, ни в зуб ногой. Единственное, на что я был способен, так это скорчить кислую мину. Мимика тела был единственным языком, понятной как ей, так и мне. Слышу: deleted, и тихо оседаю – рейс отменен - на меня вылили ушат холодной воды. Видя мое состояние, сбежалась служащие аэропорта, до этого с любопытством наблюдавшие за странным белым, ходившим туда-сюда и бессмысленно пялящимся на их работу. Явился менеджер в чалме. Берет бумажку и рисует цифру: 1600 hs. Доплатить? 1600 рупий? Зрачки увеличились, дыхание участилось, по телу пошел озноб. Видя мое невменяемое состояние, менеджер взял меня под руку, и мое растерянное тело гурьбой посадили в кресло: сидите, за вами придут. Наконец, до меня постепенно доходит: не delete, а delay, то есть задержка рейса, новое время 16:00, которое почему-то было написано без точек.

Короче говоря, я физически никак не успевал на второй рейс из Мумбая в Бангалор. Конечно же, сложа ручки, я активно взывал к Тому, к кому ехал. Но безысходность не покидала меня. Я должен был прибыть спустя полчаса после отлета самолета в Бангалор.

По непонятным причинам самолет сел на 20 минут раньше официально назначенного времени. Если бы не мои быстрые ноги, громкий голос, взывающий «Бангалор! Бангалор!» и снисходительность охраны в аэропорту Мумбая я бы так и не добрался до места. Между выходом из самолета и новым взлетом было 10 минут времени. И какого времени! Настоящего индийского – сочного, быстрого, за которое можно прожить жизнь, полную впечатлений и ярких эмоций. Спустя три минуты, рыща вперед и назад по багажному транспортеру, я понял, что моего багажа здесь просто нет. Все кинув, бросился к «domestic departure». Все индийские аэропорты устроены иначе, чем наши. В Шереметьево и Домодедово построен один павильон, под крышей которого собраны все службы. В Индии каждый из аэропортов, которых мне довелось увидеть, состоял из разных секций с отдельными входами. Куда ни глянь – охрана, тебя проверяют по нескольку раз. Во избежание пресловутого азиатского терроризма внутрь аэропорта пускают только обладателей заветных тикетов.

Так я мчался из одной секции аэропорта в другую. Индусы, завидев белого, присоединились к моей погоне за отбывающим самолетом, надеясь, что это принесет им барыши. Они также истошно кричали и бежали, демонстрируя «солидарность трудящихся». Но, увидев, что мне их услуги носильщиков, чистильщиков и еще Бог знает кого, не нужны, а только вожделенное domestic departure, с разочарованием отсеялись. Одна минута пробежки по длинному вестибюлю. Три минуты на то, чтобы пройти регистрацию и досмотр службы безопасности. Наконец, заветная стеклянная дверь, ведущая на поле аэродрома. Пока я стремглав мчался, охрана «вела» меня по рации. Женщина что-то пробормотала по внутренней связи, и к моему удивлению к двери подают пустой автобус и меня как VIP-клиента увозят к самолету. Трапа уже нет, зато есть мой чемодан, одиноко скучающий на взлетном поле. Недолгое препирательство с индусами, и меня впихивают в салон дрожащей винтокрылой машины, готовой взлететь ввысь. Так я добрался до Бангалора.

За иллюминатором простирался безбрежный черный океан. Над Бхаратой стояла непроглядная ночь. Звездное небо находилось у нас под ногами – мельчайшие огоньки вперемежку с крупными звездами светились на всем пространстве, уводя к невидимому горизонту. Самолет спустился ниже, и звездное небо превратилось в море тлеющих углей от костра. Угольки были голубыми и блекло-желтыми. По тому, как они выстраивались в ряды, можно было угадать длинную автомагистраль или внутренний дворик. Самолет еще ниже – яркие миниатюры, сотворенные из тени и цветных огней заполонили все пространство ночи. Мы снижались.

Нисколько не мешкая, я выскочил из «domestic arrival» и заспешил к портрету Бабы, соседствовавшему рядом с изображением какого-то мудреца с седой бородой. Это была стойка службы такси. Из Бангалора мы выехали уже ночью, три часа безудержной гонки по пустой дороге и меня доставляют в Парти далеко за полночь. Ашрам закрыт, собственно, я даже не знаю, где он находится. Улицы пустынны, лишь лай собак и одиноко светящий фонарь. Воздух теплый и влажный. Наконец, Индия. Можно оглянуться вокруг.

Возле подворотни лежала какая-то куча мусора, накрытая то ли одеялом, то ли простыней. Будучи готов к любым помойкам загадочной Индии, я нисколько не обратил на нее внимания. Внезапно куча зашевелилась, и из нее вырос какой-то оборванец. Я спросил у него, это ли Чайтанья-отель, он уверенно что-то залопотал, схватил мой багаж и бросился в темную подворотню.

С прибытием. Это reception моей гостиницы.

Увидев, как я расплачиваюсь с таксистом (о нескромной суме умолчу, уровень цен я абсолютно не знал, оказавшись первой ночью в Индии), шеренга reception выстроилась в моем номере и выдает большую поэму. Из обрывков фраз улавливаю: мы не спали, портили свое здоровье, мы вас ждали, так ждали, для вас тут мыли, мы вас разбудим, мы всегда в вашем распоряжении… Недвусмысленные жесты рукой давали знать: пора раскошелиться, дорогой. Сколько? Двести рупий каждому. Хм… Я смутился, поделил сумму пополам, добавив: это за ВЕСЬ период моего пребывания здесь. Они еще поторговались, намекая, что 100 – это жутко мало. Я их еле выпроводил, сказав, что если они не успокоятся и не уйдут, я усну на месте. Таким же манером менеджер и служащие гостиницы в количестве трех смуглых индусов подходили ко мне каждый божий день и просили. Короче, бэйби голодает, белый господин, купите бэйби Кока-Колы.

* * *

То ли спал, то ли нет – трудно разобраться, встал через два часа. Где здесь Ашрам? В темноте улочки – солнце еще не взошло – reception под руку отвел меня к воротам Ашрама. Увидев кучку болтающих женщин у входа, я спросил: это и есть те самые линии, где надо ждать? – Он в ответ засмеялся и проводил меня дальше, собственноручно усадив в линию на склоне.

Толпа, усаженная в длинную очередь, молчала, изредка переговариваясь между собой. Кто-то пел себе бхаджаны под нос, перебирал четки или просто спал сидя. Сосед слева, европеец в белом пенджабе истерично рыдал. Все помыслы были устремлены только к Нему – тому, кто появится через много часов. На Него возлагались надежды, чаяния и мечтания. От него ждали, Ему молились. Его боготворили и скептично рассматривали сквозь призму критичного ума. Он принадлежал этой жаждущей толпе, и в то же время был недоступен отдельно никому.

Минуты текли одна за другой. Я очутился на углу дорожки в Мандире, где заворачивает Баба. Никакого волнения не было. Я с интересом новичка рассматривал и изучал происходящее. Группа стареньких браминов затянула мантры и двинулась в шествие по Ашраму. Прошла колонна женских бахаджанов, за ними мужская колонна. Звуки пения перекрывали друг друга, и одним ухом можно было слышать женщин, а другим – мужчин. Зал подхватывал, воодушевленный искусным исполнением солистов. Тьма ночи освещалась воспеванием божественных имен. Чем ближе момент появления Свами, тем больше душевный подъем, тем сильнее напряжение.

Баба утром въезжает в закрытом красном авто. Первый раз я видел только его темный силуэт за окном. Он такой маленький, что за лобовым стеклом видна только кипа волос и все. Проезжает мимо и идет в Мандир, это весь даршан. Всего несколько минут.

Первое живое лицезрения Сатья Саи поразило меня до глубины души и шокировало так, что я долго не мог прийти в себя. Для меня Баба был, прежде всего, воплощением любви, према-аватаром. Я рассчитывал, что волна необыкновенного чувства охватит меня и унесет куда-то в неведомые миры. По крайней мере, сильное чувство, излучаемое от живого воплощения любви – это то, что я ожидал в первую очередь. Но оказалось, что я его совсем не знаю. Все мои ожидания были окрашены в раджас.

Бабы вышел из машины, и в полном внутреннем безмолвии меня поразила молния. Все его движения были величественными, плавными и спокойными. Он походил на воплощение истины – это первое впечатление долго не оставляло меня. Лишь спустя часы в памяти всплыло, что имя Бабы – Сатья. Внутреннее равновесие сквозило в его мимике и жестах, абсолютный покой давал чистое восприятие и глубокую мудрость в понимании людей и событий. Он был настоящей праведностью и истиной. Никакого раджаса, никакого чувственного урагана и эмоциональных всплесков.

Я горько плакал, раскаиваясь, что в своей жизни я не имел такой чистоты и праведности. Слезы катились по щекам на протяжении всего даршана. Я был слишком несдержан, позволял себе неверные поступки, мысли и чувства, проявлял слабость, зная что это дурно, и тем не менее, поступая дурно. Лицезрение Бабы наполнило меня страданием, я горевал, потому что чувствовал, что приехав через тысячи километров, не имею его. Опустошенный, по окончании дарашана, я покинул Мандир.

Пребывание в одном пространстве рядом с Бабой преобразовало меня. Так может только Господь – не нужно никаких изменений, никакого трансформационного процесса. Ты попадаешь в поле его вселенского покоя, полного умиротворения и равновесия ума – и моментально все меняется. Словно тебя омыли прозрачными водами, убрав все лишнее. В одно мгновение твое внутреннее пространство преображается, и все заботы, тревоги и печали исчезают. Я не медитировал, не молил, не созерцал – ничего не делал, но на следующий день я словно заново родился. Необыкновенное умиротворение и гармония охватили меня и лелеяли в колыбели словно дитя. Рядом со Свами очень свободно, чисто и покойно. Покой – это слово я поставил бы на первое место, характеризуя Ашрам и Свами.

Непрерывное медитативное созерцание внутреннего умиротворения, наполненного светом и тишиной. Такое состояние естественным образом возникает во время пребывания рядом с Бабой. Я начал понимать смысл фразы «Он держит весь мир в своей руке». Ровное отношение и правильное понимание позволяет совершать верные поступки. Ведите себя праведно – и весь мир будет у ваших ног. На фоне душевного равновесия возникает светлое чувство. Оно далеко от любви мужчины к женщине, не похоже на привязанность матери к ребенку, совсем не то, что дружеские отношения. Всеобъемлющая любовь, ровная и спокойная струится из сердца. Любовь светлая, не требующая плодов и не ожидающая ответа. Любовь во имя святости, истины и душевной красоты. Это любовь Свами. Это любовь, которую он передает своим бхактам. Это любовь, с которой преданные уезжают к себе домой.

Добавлено:

Поздно вечером, направляясь к себе в номер, я последний раз шел по улочке Ашрама. Чувство удовлетворения и благодати полностью наполняло меня. Напротив домика Свами я встал на колени и молился: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешного». Я ничего не хотел, и не имел просьб. Одно обращение к Господу доставляло удовольствие. Господи, помилуй. Чувство лелеяния и нежность. Господи, помилуй. Я встал и, не оглядываясь, и ни о чем не думая, ушел из Ашрама.

* * *

Гоа оказался большим разочарованием. На десятки километров тянутся пляжи, гостиницы и гостевые домики. Ничего больше нет. Захотелось съездить в книжный магазин и достать пару изданий об Индии, но оказалось, что о «book shopping» здесь никто в жизни не слышал. Здесь обитель белых туристов – целый день валяйся на пляже и бездельничай. Весь штат Гоа словно промышленный конвейер обслуживает тысячи туристов, цены задраны неимоверно.

Господи, что я здесь делаю? – неустанно сидело в моей голове. Пляжи и загорелые тела вызывали уныние. Сел помедитировать, глядя на океан. Жизнерадостные дети, шум пляжного ресторана, бассейн с плескающимися людьми особого духовного подъема у меня не вызвал. Где мой Мандир? Как восстановить ощущения, сопровождавшие меня в Ашраме?

Здесь вспомнилось, что в старом Гоа есть португальские храмы, занесенные ЮНЕСКО в список главных достопримечательностей страны. Я отыскал таксиста и нанял машину для путешествия. Солнце клонилось к закату, и прохладная свежесть ночи уже давала о себе знать.

Храмы были воистину громадны. Коричневого цвета – как и все в штате Гоа – они молчаливо возвышались с обеих сторон главной площади. Я заспешил к входу самого крупного. Каменные своды сомкнулись над головой, и я окунулся в волну прохлады. Длинные пустые ряды лавок, на которых сидят католики, уводили к центру храма – огромной тумбе, хранившей мощи святого Франциска. Посидев сосредоточенно на первом ряду, я направился в правый угол, где несколько человек молилось, стоя на коленях. В правой части храма на высоте располагалась величественная статуя Спасителя, в ногах у которого примостился младенец Иисус. Я с удовольствием присоединился к молящимся. Религиозное различие между нами мне не пришло тогда в голову. «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя…». Очнулся, когда надзиратель погасил свет в храме. «На выход!» - гулко звучало под сводами.

Остальные храмы уже были закрыты. К моему удивлению, таксист – католик судя по образам в его машине – предложил навестить индуистский храм. Около часа мы тряслись по трущебам. В кромешной тьме машина въехала в загадочную улочку. Где-то в темноте переговаривались местные, которых вокруг храма было предостаточно. Зайдя под арку, я очутился на территории храма Индры – Бога, отвечающего за эмоции и чувства. Вокруг кромешная тьма и ничего не видно. Захожу в зал, слева из дверного проема бьется свет, зовущий в молитвенный зал. Я скромно утроился на полу неподалеку от алтаря. Одно семейство и еще женщина находились в храме, моля о милости. Рядом с алтарной комнатой сидел скучающий брамин. В алтарной виднелось темно-синее божество, полностью завешенное желто-оранжевыми гирляндами цветов. Посетители молились довольно необычно. Время от времени они тихо проговаривали себе что-то под нос. Когда это дело им надоедало, они начинали болтать с брамином. И вновь погружались в молитвенный зов.

Атмосфера в темном зале была абсолютно таинственной и мистической. Свет огня неподалеку от алтаря отбрасывал отблески на колонны, окруженных непроницаемой тьмой. В воздухе висели благовонные запахи и обрывки молитв. Мне было очень уютно, словно я находился возле Бабы. Молясь, чтобы Господь даровал мне умение владеть своими чувствами и использовать их как божественный инструмент, я внезапно почувствовал прилив силы. Мощь в теле возрастала с каждой секундой. За стенами гулко и громко зазвучал барабан – один из символов Индры – что только усиливало эффект. Недолгое пребывание в святом месте наделило меня силами, необходимыми для владения собственным состоянием. Признаться, ничего подобного я не испытывал в христианских храмах, дававших тонкие и светлые состояния.

Брамин, некоторое время взиравший на меня, подозвал девочку, недалеко возившуюся в храме, и сказал ей что-то. Я оставил банкноту на подносе для подношений. Маленькая девочка, нисколько не смущаясь, отобрала для меня пару ярко желтых цветков из гирлянды Индры и вложила их в мою ладонь, полив водой. Сопричастность к божественному была полной. Брамин что-то сказал, и мне намазали «третий глаз» красным порошком – знак Индры, контроль над эмоциями. Все происходило в полном молчании. Я так же молча скрылся в темноте зала и вышел их храма. Всю обратную дорогу и ночь в гостинице меня не покидали тепло и чувство внутреннего наполнения. Это путешествие по храмам было единственной благодатью во время визита в Гоа.

Приехал в номер поздно ночью. Завтра спозаранку самолет в Москву.

Продолжение когда-нибудь следует…

К Господу толпой не ходят...]

Я тоже так раньше думал... пока не побывал на конференции Сатья Саи.

Увы, ради одного человека Баба на публике не появляется, хотя его молят сотни людей, толпящихся возле его домика в Парти. "Я там, где преданные воспевают святое имя" - это нужно ради созидания единства. Недоступен всем вместе? - Все-таки, именно доступен всем вместе - ведь его задача общечеловеческого плана.

да, по официальному заявлению речь шла о двух дополнительных лингамах. Если бы они (он) столько весили, то наверное, об этом бы сообщили.

новости от Эльвиры из ашрама:

Свами ездит на Мерседесе, огромная машина изящно переваливается по дорожке. Он машет нам ручкой, все счастливы. В Путтапарти жара ужасная, моя комната на последнем этаже, уже сегодня расстилала по всеё комнате мокрые простыни и обливала крышу водой. Все страдают от солнечных ударов. Баба демонстрирует нам, что и в раю бывает адская жара. Но когда он переедет в более приемлемые условия в Бангалоре, где температура ниже на 5 градусов, нгикто не знает, говорят после Угади.

Намасте!

Свамиджи выглядит прекрасно. За даршан обходит весь зал, а за ним гоняется машина, и любым способом они пытаются загнать его в машину. Когда им это удаётся, они так счастливы, а Свамиджи обреченно, с таким видом, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку, обреченно и послушно, головой вперёд лезет внутрь машины.

Сегодня правда у женщин вышел совершенный облом, потому что он пошел не по центру, а сбоку мужской стороны. Когда он дошел до конца, его аккуратно запихали в машину и увезли. Он ходит такой счастливый, как будто так по нас соскучился, стреляет бровями и улыбается всем налево и направо. Тот, за руку которого он держиться, просто не успевает бежать за ним бегом. Он так забавно, вперевалочку ходит, как ребенок, который делает первые шаги. От всего этого такое умиление, что после даршана трудно встать, чтобы не нарушить звенящее счастье внутри тебя. :luck:

Намасте!

Я летал по делам на неделю в Кералу, но не мог не залететь на ночь и утренний даршан в Бриндаван.

Поселиться в Вайтфилде ни за дорого ни за дешево было невозможно - мест нигде не было. Только в 4 км от ашрама удалось договориться на постой на ночь у одной индийской семьи.

В 5.00 (а речь идет о 11 апреля) у входа в ашрам уже была длинная очередь (открывают ворота в 06.00). Но через отдельный вход проходили сотни молодых людей в "пионерских" галстуках. Как оказалось - это молодежь из Кералы (несколько тысяч человек) приехала к Свамиджи на праздик керальского Нового года (это праздник урожая).

Поэтому, когда стали пускать "простых смертных" мандир уже был полон. Уже перед входом в ашрам нужно было снимать обувь. Но, как вы знаете, в Бриндаване размещаются в шахматных клеточках, а Свамиджи обычно их все обходит. В предвкушении ВСТРЕЧИ был счастлив, когда посадили в первую линию. Но... Свамиджи в этот день поздравлял с праздником и читал лекцию по случаю. Перевод еще готовится. Он говорил, что скоро будет виден как оранжевая точка. Именно...

Успел после даршана поговорить со всеми "нашими" - Игорем, Ларисей, Таней, Юлей, Верой, Кириллом, Эльвирой и тд., купить CD с Шиваратри и улетел в Тривандрум.

Вот так. :luck:

ЕЩЕ

Сегодня правда грустные новости.

Саи баба первый раз за последний месяц не вышел на даршан,ни утром,ни вечером. Раньше с перебоями, но он все-таки выезжал. В Путтапарти он разъезжал на электромобиле по мандиру. А сегодня не выехал. Так что нужно подождать до завтра, чтобы выяснить, что происходит.

Он теперь строит себе дом прямо за Сарвадармой. Позавчера сделали пуджу, он освятил место, а вчера севадалы начали снимать дерн. Было много разговоров, что он может переехать в Уайтфильд на время строительства. :luck:

Новости на сайте «Прашанти Нилаям»

7-го июня в 6:10 утра Бхагаван въехал в Прашантхи Нилаям, приветствуемый под песню «Jai kaars» ритуалом арати (освящение огнём), исполняемым студентами и преданными. Атмосфера в Прашантхи Нилаям была наполнена преданностью и радостью. Волонтёры были заняты украшением мандира, приготовляя его к прибытию Божественного Присутствия. Даже жители посёлка украсили дорогу по краям связками гирлянд из цветов. Так оно и было…

9:10 утра. Автомобиль Бхагавана медленно въезжает в мандир, сопровождаемый студентами, танцующими бхангру, и все участвуют в исполнении гимна «Swaagatam» и сканировании Вед. Свами выходит из автомобиля, встречаемый мандала арати (ритуалом освящения огнём) и медленно направляется в комнату интервью. Позднее проследовал в Свою резиденцию в здании Пурначандра.

Jai Sai Ram

Еще новости:

Что за дом строят для Бхагавана? Где будет Гуру-Пурнима? Как проходят даршаны?

Ну проект дома нам, конечно, не показывали, но землю возле лотосной ступы освятили, выкорчевали весь сад и разрыли коммуникации. Целый день работают экскаваторы и все такое, останавливаются только на даршан. Гуру Пурнима будет здесь. По крайней мере, никаких других версий нет. На даршаны Свами выезжает утром и вечером в своей стеклянной машинке, его очень хорошо видно. Тлько в основном он проезжает через женскую сторону и сворачивает к креслу в центре зала. Почти каждый день сидит в кресле утром и вечером. Интервью для иностранцев пока нет, как обычно. :luck: :luck: :luck:

TODAY NEWS:

U Bhagavana vse horosho. Vchera utrom i segodnia utrom On dazhe hodyl po verande ne derzhas' za chyu-libo ruku. Interview dayet v osnovnom mezhdunarodnim koordinataram Sai organizatsii, kotoriye vse s'yehalis' na Guru Purnima. Narodu polniy mandir. Ochen' bol'shaya gruppa iz Indonezii s prazdnichnoi programmoi. Navernoye skoro nachnutsia kontserti i spektakli.

Dom prodolzhayut stroit' - stuchat vovsu. A tak vse po prezhnemu. Vremia ot vremeni Bhagavan stroit glazki Natashe Big i sprashivayet yeye, kogda ona uyezzhayet. :luck:

ДОБАВЛЕНИЕ

Sredi russkih uporno hodiat sluhi, chto posle Guru Purnima Swami mozhet poyehat' v Whitefield iz-za stroitel'stva doma. Mne ne osobo veritsia. Vsego nailuchshego. :luck:

Еще новости (еще раз - это выдержки из приходящих из Путтапарти от разных людей писем, сам, хотя был в ашраме 13 раз - на Гурупурнима не попадал).

Как всегда, говорят, что он уедет после ГП в УФ. Посмотрим. Эти слузи не оправдываются как правило на 90%. Стройка идут полным ходом, но ее огородили щитами, так что проезд для Свамиджи открыт. Народу очень много. Тебя тоже с праздником.