Доген

Догэн.

Восемь постижений великих.

[Хати даинин-гаку]

"Хати дайнин-гаку" ("Восемь постижений великих") — двенадцатый трактат из "Поздних трудов" Догэна, составленный в 1253 г. В нем изложены восемь положений — состояний сознания, присущих дзэнским учителям высшего уровня постижения истинной деятельности.

Все будды были Великими; Великими — значит обладали Постижением и Знанием (1), поэтому и называем [нижеизложенное] "Восемь постижений Великих". Постигнув и узнав этот Закон, достигают нирваны.

Первое — освобождение от желаний (2). (Это означает "не добиваться Пяти Желаний" (3), почему и зовется "уменьшением желаний"). Будда изрек: "О бхикшу, вот то, что следует знать, — люди со многими желаниями ищут много выгоды, потому-то страданий и мучений у них [тоже] много. Люди же с немногими желаниями ничего не ищут, поскольку не желают, а значит, нет у них этих забот. Так исправляйте и улучшайте себя, тем более что освобождение от желаний порождает все [иные] добродетели. Люди с немногими желаниями не льстят и не изворачиваются в угоду чувствам других, они даже не зависят от влечений всех своих органов восприятия (4). Тот, кто стремится к освобождению от желаний, сердце имеет всегда ровное, не тоскует и не боится, всего имеет в избытке; нет [для него] ничего недостающего. Обладающий "малыми желаниями" обладает нирваной. Это и есть,"освобождение от желаний".

Второе — осознание достаточности (5). (Это есть правило: довольствуйся тем, что имеешь.)

Будда изрек: "О бхикшу, если желаете отринуть все страдания и мучения, следует размышлять над осознанием достаточности. Это положение подразумевает умиротворенное, радостное, спокойное, скромное состояние [, поведение]. Человек, осознавший достаточность, спокоен и весел, пусть даже [он без сил] распростерт на земле. Тот же, кто не ведает, что есть достаточность, не успокоится, живи он хоть в небесном дворце. Пусть он богат, а [все равно] беден. Осознавший же достаточность [может быть] беден, но [по-настоящему], богат. Не знающего достаточности разрывают Пять Желаний, знающий же — сострадает [ему]. Это и есть "осознание достаточности"".

Третье — радость уединения и спокойствия. (Это значит удаление от беспокойств и суеты, одиночество в месте безлюдном и тихом.)

Будда изрек: "О бхикшу, коли желаете в спокойствии радоваться уединению и тишине, удалитесь от суетности в безлюдное место. Человека, пребывающего с мирным нравом (6), почитают [Повелитель] Шакрадевендра и все небожители. По этой причине следует отринуть [привязанность к] себе и ко всему прочему и в пустынном, уединенном месте размышлять над уничтожением корней страданий. Когда веселятся со многими людьми, обретают много несчастий. Так бывает, когда на большое дерево садится много птиц и ветви [его] ломаются [под их тяжестью]. Привязанности (7) призрачного мира облечены в страдания простых людей. Это подобно тому, как если бы старый слон увяз в грязи и не мог освободить [ноги]. Все это именуется "удалением и отстранением [от суетности]"".

Четвертое — упорство духовных страданий (8). (Это значит творить добро старательно и непрерывно, потому и сказано "духовные стремления". "Духовность" есть "несмешивание"; "стремиться" — значит "не отступать".)

Будда изрек: "О бхикшу, если будете упорны в духовных стремлениях, дело [достижения просветления] не будет для вас непосильным. Поэтому всем вам следует стараться. Ведь небольшой, но постоянный поток воды может проточить и камень. Если же сердце подвижника поражено ленью, он прекращает высекать огонь до того, как занялось [пламенем] дерево, считая, что это [слишком] трудно. Конечно, как тогда появиться пламени? Это и называется духовными стремлениями".

Пятое — не забывать и помнить (9). (Это значит охранять истинную память. Придерживаться Дхармы (10) и не терять [ее] — зовется "истинной памятью".)

Будда изрек: "О бхикшу,.стремясь к истинному знанию и ища доброй помощи [у учителя], следует не забывать и помнить. Если будете такими, то освободитесь от вхождения в предел страданий. Поэтому да пребудет память в ваших сердцах всегда. Утерявший память теряет добродетель. Если же сила памяти будет тверда и несокрушима, вы останетесь невредимыми, даже будучи окружены Пятью злыми Желаниями, подобно тому как [воин] защищен доспехами в бою. Поэтому и говорится,"не забывать и помнить"".

Шестое — вхождение в самадхи (11). (Самадхи есть ничем не смущенное пребывание в Законе (12)

Будда изрек: "О бхикшу, если управлять сердцем, оно пребудет в совершенной неподвижности (13). Если оно совершенно. неподвижно, возможно познать истинную суть возникновения и уничтожения (14). Поэтому следует постоянными трудами духа познавать все виды совершенной неподвижности. У того, кто обрел самадхи, сердце не рассыпается (15). Ведь опасаясь наводнения, воздвигают крепкую дамбу. Так и подвижник для сохранения воды мудрости прилежно практикует самадхи, дабы ее не упустить. Поэтому и называем "совершенная неподвижность"".

Седьмое — постижение мудрости (16). (Мудрость есть слышание, размышление, практикование, просветление (17).

Будда изрек: "О бхикшу, когда есть мудрость, нет алчности; постоянно проверяйте себя, и ущерба не будет. Этим вы освободитесь [от оков призрачного мира (18)] на пути [к Миру] Закона (19). Не следующий этому не есть ни Идущий по Пути, ни [носитель] белых одежд (20), [он] не имеет имени. Истинная мудрость — как крепкий корабль, перевозящий через море старости, болезней и смерти; как яркий светильник в кромешной тьме; как действенное лекарство от всех болезней; как острый топор, разрубающий дерево страданий и несчастий. Поэтому с помощью услышанного, обдуманного, исполненного и мудрости (21) обретаются достоинства. Если у человека есть свет мудрости, его глаза, [пусть они и] телесны, видят сияние [Истины]. Такова мудрость".

Восьмое — избегать пустых рассуждений (22). (Удаление от просветленности, распад и отстранение — вот [к чему ведут] пустые рассуждения. Отдать все силы тщательному изучению истинно сущего — пустая игра.)

Будда изрек: "О бхикшу, если будете забавляться всевоз-можными разговорами, внесете смуту в ваши сердца. Будучи "покинувшими дом", вы все равно не обретете свободы. Поэтому, о бхикшу, скорее прекратите будоражащие сердце и уводящие [в сторону] пустые разговоры. Если желаете обрести радость от [сознания] разрушенного небытия, сперва уничтожьте эту болезнь — бесплодные рассуждения" (23).

Таковы Восемь постижений Великих. Каждое из них имеет восемь назначений. Всего, таким образом, получается шестьдесят четыре. В широком [смысле, конечно,] их бессчетное множество, но в сокращенном [виде — лишь] шестьдесят четыре.

Великий Учитель, почитаемый Шакья[муни] изрек последние наставления и учение махаяны в ночь 2-го месяца 15-го дня (24) и после передачи Закона вступил на корабль нирваны.

Будда изрек: "О бхикшу, трудитесь всем сердцем, стремясь выйти на Путь. Все дхармы этого мира — подвижные и неподвижные — по сути своей ущербны и непостоянны. Монахи, на время перестаньте говорить. Время истекает, я ухожу. Это — мое последнее наставление".

Поэтому ученики Татхагаты непременно изучали изложенное [выше]. Тот, кто этого не знает и не исполняет, не есть ученик Будды — ведь эти слова являют Созерцание Сокровищницы Истинного Закона, тончайшее сердце (25) нирваны Татхагаты. Однако сейчас много тех, кто не знает, и мало — кто видит и слышит. Демоны смущают их; к тому же немного [в них] добрых корней, посаженных в прошлых жизнях, и вот не видят [они] и не слышат. В древности, во времена Истинного Закона и Подобия Закона, все последователи Будды знали, отправляли и изучали [изложенные положения]. Теперь же среди тысячи монахов едва ли найдется один, знающий Восемь постижений Великих. Как это прискорбно; поистине, наступило время запустения, которое не с чем сравнить. Сейчас Истинный Закон Татхагаты разделился на тысячу школ, однако Белый Закон (26) не исчез, и его надо скорее изучать, не выказывая размягченности и лени.

Даже за бесчисленные кальпы трудно постичь (27) Закон Будды. Трудно также обрести человеческое тело (28). Хорошо в человеческом теле [родиться] на Трех Континентах (29). Из них люди южного континента превосходят [остальных]. Причина этого в том, что [они] "видят Будду, слышат Закон"; "покидают дом, обретают Путь". Те, кто умер до того, как Татхагата вступил на корабль нирваны, не слыхали и не изучали Восемь постижений Великих. Мы же это видим, слышим и изучаем, благодаря добрым корням прежних рождений. Изучая их в каждой жизни, мы расширяем [сознание] и обязательно достигнем Высшего Просветления; передавая же [это учение] живым существам, мы уподобляемся Будде Шакьямуни.

Писано в 5-м году Кэнте (1253 г.) 1-го месяца, 6-го дня в храме Эйхэйдзи

Догэн.

Проявление изначального, присущего всему состояния.

[Гэндзё коан]

Трактат “Гэндзё коан” (“Проявление изначального, присущего всему состояния”) открывает основной труд Догэна “Сёбо гэндзо”. Трактат написан в 1233 г. Главная мысль: достижение просветленного состояния (“становление буддой”) не есть результат долгих практик, но осознание того, что данная реальность и есть средоточие изначальной просветленности.

Во все времена Дхарма Будды — все сущее — есть [одновременно] заблуждения и просветления, практики и подвижничество, жизни, смерти, все будды, живые существа '.

Во все времена все множество дхарм нам не принадлежит; [они] не есть ошибки, не есть прозрения, ни все будды и ни живые существа, ни жизнь и ни гибель.

Поскольку путь будд изначально пребывает вне [границ] изобилия и скудости, [он включает в себя] жизнь и разрушение, заблуждение и просветленность, живые [существа] и будд. А раз так, то цветы срывают с любовью и сожалением, мнущего траву презирают.

Влача своё “я”, выявлять практиками [истинную сущность] всех дхарм — заблуждение; выявлять практиками [истинную сущность] своего “я”, пребывающего во всех дхармах, — просветленность.

Полное осознание заблуждений — [способность] всех будд; великое заблуждение относительно просветления, [коренящееся в приверженности собственному “я”, — удел] живых существ. Есть еще люди, обретающие просветление в просветлении, и есть люди, заблуждающиеся посреди заблуждений 2.

Когда все будды поистине становятся всеми буддами, уже не нужно понимать и осознавать, что собственное “я” стало всеми буддами 3. Именно [то, что они] будды, и подтверждает [их изначальную природу] будды.

[Всем] — телом и сердцем — видятся и воспринимаются [зрительные] формы; [всем] — телом и сердцем — слышатся и воспринимаются звуки; однако, хотя они и воспринимаются вместе, — это не тень в зеркале и не [отражение] луны в воде. Пребывает [лишь] одна сторона — то единственное, что подтверждает 4.

Познать путь будды — значит познать себя. Познать себя — значит забыть себя. Забыть себя — значит постичь [суть] всех дхарм. Постичь [суть] всех дхарм — значит отринуть [разделение на] тело и сердце собственного “я” и тела и сердца иных “я”.

Есть прерывание прекращения следов просветленности; уничтожаемых следов просветленности следует вечно избегать 5.

Когда человек впервые обращается к Учению, он уже отстранился, отбросил рамки и границы Учения6; когда Учение приходит] к нам в истинной передаче, мы немедленно становимся “изначально постигшими” 7 людьми.

Когда, сев на корабль, человек вертит головой, ему ошибочно кажется, что перемещается берег8. Сосредоточив взгляд на корабле, он понимает, что движется корабль; так и при возмущении тела и сердца, разделяя, постигают [сущность] всех дхарм, ошибочно считая постоянным пребывание своего сердца и своей природы. Если же обратиться к глубинной сути всех повседневных дел, станет очевидным принцип Пути: все дхар-мы нам не принадлежат.

Дрова обращаются в пепел и не могут вновь стать дровами. Так же не следует пепел считать дровами, поскольку он был ими вначале. Нужно знать, что дрова занимают место дров, нет у них “до” или “после” 9. Хотя и говорят, что есть “прежде” и “потом”, [в действительности] таких разграничении не существует 10. Пепел занимает место пепла и “после”, и “до”. Как дрова, обратившись в пепел, не станут дровами снова, так и человек, умерев, не возродится вновь. В противоположность этому учение Будды не говорит о рождении смертного. Это именуется “нерожденностью”11. То, что смертное не рождается, [передано] Буддой поворотом Колеса Закона. Это именуется “неразрушимостью”. И рождение, и смерть принадлежат единому времени. И их можно уподобить зиме и весне. Не думают же, что наступит весна зимы; не говорят, что придет лето весны.

“Обретение” человеком просветления подобно отражению в воде луны 12. Луна не промокает, вода не расплескивается. Она и велика, и широка, а помещается в маленькой лужице; вся луна, все великое небо помещается в росинке на траве, в одной капельке [воды]. Просветленность не изменяет 13 человека, так же как луна не расплескивает воду н. Просветленного человека невозможно загрязнить, так же как капля и роса не загрязняют небо и луну. [Просветленность] глубока, [как небо], высока, [как луна], безгранична. {Она] не длится долго или кратко; [она — как] вода, которой хоть и бывает много или мало, [но сама по себе вода ни велика и ни мала]; [она — как] небо и луна, которые хоть и кажутся широкими и узкими, [но сами по себе ни широки и ни узки].

Когда телу и сердцу недостает Учения, [следует] помнить, что Учение уже [наличествует] в избытке 15. Помнить (надо и то, что], если телу и сердцу Учения достаточно, одной стороны уже не хватает. Например, сев на корабль и выйдя в море, где нет гор, смотрят не в четырех направлениях, смотрят кругом. Отдельных же особенностей не видят совсем. Однако это великое море {само по себе] ни округло, ни [четырех]сторонне. Не следует стремиться исчерпать все море. Оно — как величественный дворец, как драгоценное ожерелье 16. Просто нам, таким, какие мы есть, оно какое-то время кажется круглым. Так же и со всеми дхармами. Каким бы ни был их облик — из пыли или совсем необычный — видят и воспринимают соответственно способностям постижения и силе глаз. Вместо того чтобы смотреть вокруг [или по четырем] сторонам, следует, вглядываясь в тьму вещей 17, понять, что есть [единый] мир, а не выявлять особенности морей и гор. [Все, что находится] по сторонам, не существует просто само по себе; следует знать, что и [трава] под ногами, и капля [росы] не пребывают отдельно от всего.

Рыбы плавают в воде, но, сколько бы там ни двигались, от воды неотделимы; птицы летают в небе, но, сколько бы ни летали, вне неба не существуют. Таким образом, рыбы и птицы изначально неотделимы от воды и от неба. Когда использование велико — велико только лишь применение, [а не применяемое]. Когда употребление мало — мало [только лишь] применение, [а не применяемое]. Подобным же образом ни в чем не устанавливается границ и рамок, нигде ничто не меняется — ведь если птица покинет небо, она умрет, так же как и рыба, выйдя из воды, погибнет 18. Поэтому посредством воды живут [рыбы], посредством неба живут [птицы]. Посредством птиц существует.[небо], посредством рыб существует [вода]. Посредством существования [неба] живут птицы, посредством существования [воды] живут рыбы. Следует идти еще дальше 19, выявляя просветленность [как сущностную природу этого существования]. Таковы долголетие и судьба 20.

После того как исследуют воду и исследуют небо, не идут в воду и в небо, не стремятся уподобиться рыбам и птицам. Ни в воде, ни в небе Пути не обрести, [нужного] места не найти. Если же нашел [истинное] место21, во всех повседневных делах проявится изначальная общая мысль. Если ступил на этот Путь, все повседневные дела станут проявлением этой изначальной общей мысли. Этот Путь, это место не велико и не мало, не свое и не чужое, не [было] раньше и не [возникнет] позже, не выявляется сейчас, но есть такое, как есть [и пребывает всегда]. Если человек просветляется практиками на Пути будд, то, обретая одну дхарму, он проникает в Единое Учение; совершив одну практику, он оказывается в Едином Подвижничестве 22. В этом — [истинное] место, познаваемое, когда Путь пройден; однако познавание есть знание, а это знаемое есть то же, что полностью постигнутое Учение Будды, ибо как его постичь, если его не знаешь. Не следует думать, что для обретения места обязательно собственное “я”, которое знает, видит и рассуждает. Хотя и говорится о немедленном проявлении изначального полного просветления, сокрытое не обязательно станет явным; почему оно должно становиться видимым?

К учителю чань Бао Чэ с горы Ма-юй, когда он обмахивался веером, подошел монах и спросил 23: “Природа ветра — непрестанное движение, нет [у него постоянного] места и окружения; зачем же почтенный учитель пользуется веером?”

Учитель сказал: “Ты знаешь, что природа ветра — непрестанное движение, но не знаешь, что нет места и окружения” 24.

Монах спросил: “В чем состоит отсутствие места и окружения?”

Учитель лишь обмахнулся веером.

Монах почтительно поблагодарил.

Таков опыт пробуждения к Учению Будды, [таков способ] истинной передачи [знания]. Если считать, что не надо пользоваться веером, поскольку [природа ветра] — непрестанное движение, что ветер придет все равно, то не будешь знать ни непрестанного движения, ни природы ветра. Поскольку природа ветра — непрестанное движение, ветер семейства будд проявляет изначальную желто-золотую природу земли, от него бродит молочное вино в великих реках [Ганге и Янцзы].

Записано в середине осени 1-го года правления Тэмпуку [1233 г.].

Хун-чжи.

Записи о просветленности в молчании

默照銘

«Записи о просветленности в молчании», поэма чаньского наставника Хун-чжи — описывает медитативный опыт. Когда практикующий сидит в подобной сосредоточенности, оставив всякое понятизирование, проявляется абсолютная ясность. Медитирующий отражает эту ясность подобно зеркалу, а вся его суть сливается со сферой просветленности. Медитируя таким образом, проявляют трансцендентную мудрость, поэтому, уже пребывая в просветленном состоянии, практикующему нет необходимости думать о стремлении к обретению просветления.

默默忘言 — В полном молчании забываются слова,

昭昭現前 — И полная ясность предстает пред [тобою].

鑒時廓爾 — Когда оцениваешь (созерцаешь), [в нем] нет границ,

體處靈然 — А место [пребывания] тела становится таинственно — [непостижимым].

靈然獨照 — Таинственно оно и просветляется в одиночестве.

照中還妙 — В просветленности возвращаешься к чудесному.

露月星河 — Росистая луна в звездной реке;

雪松雲嶠 — Заснеженная сосна на [за]облачной вершине…

晦而彌明 — В темноте это еще светлее,

隱而愈顯 — Спрятанное еще более проявляется.

鶴夢煙寒 — Журавлю снится морозная дымка;

水含秋遠 — В водах заключена отдаленная осень.

浩劫空空 — Обширные кальпа бесконечно пусты,

相與雷同 — [Все] облики одинаково призывают гром (все вещи одинаковы).

妙存默處 — Утонченность пребывает в местах молчания;

忘照中 — Упорство в достижении забывается в освещенности.

妙存何存 — Где существует пребывающая утонченность?

惺惺破昏 — С пониманием разрушаем сумерки.

默照之道 — Путь молчаливой просветленности

離微之根 — [Есть] корень отстранения от неясности (заблуждений).

徹見離微 — Пропускание видения отстранения от неясности

金梭玉機 — [Есть] золотой челнок, драгоценное ткачество.

正偏宛轉 — Истинный и отклоняющийся действительно перемежаются,

明暗因依 — Ясность и тьма зависят от причины.

依無能所 — Зависимость неспособна [быть] и там, и сям.

底時回互 — В конце она взаимно оборачивается, тогда

飲善見藥 — Глотают, видя доброе снадобье, или

檛塗毒鼓 — Бьют в барабан, намазывая яд.

回互底時 — Оборачиваясь взаимно в конце,

殺活在我 — Убивают существование наличия «я».

門裡出身 — Тело выходит при [наличии] врат;

枝頭結果 — Сперва («в голове») ветвь, плод в результате.

默唯至言 — Лишь молчание достигается словами,

照唯普應 — Лишь просветление наличествует («соответствует») повсюду.

應不墮功 — Соответствие не есть результат («следование») стараний,

言不涉聽 — Говорение не переходит к слушанию.

萬象森羅 — Все вещи в природе

放光說法 — Испускают лучи и разъясняют Дхарму.

彼彼證明 — Все подтверждают светлость,

各各問答 — Каждая отвечает на вопросы другой.

問答證明 — Отвечая на вопросы и подтверждая светлость,

恰恰相應 — [Они] в точности соответствуют друг другу.

照中失默 — Но, если в свете утеряно молчание,

便見侵凌 — То просматривается напор и насилие.

證明問答 — Ответы на вопросы и подтверждения светлости

相應恰恰 — Точно соответствуют друг другу.

默中失照 — Но, если в молчании утерян свет,

渾成剩法 — Становишься мутным и оставляешь в стороне Дхарму.

默照理圓 — [Когда] молчание и свет законченны и совершенны,

蓮開夢覺 — Открывается лотос, спящий пробуждается.

百川赴海 — Сто рек текут в море,

千峯向岳 — А тысяча вершин обращаются к великой горе.

如鵝擇乳 — Подобно гусям, предпочитающим молоко,

如蜂採花 — Подобно пчелам, ищущим цветки.

默照至得 — [Когда] достигнуто обретение молчания и просветления,

輸我宗家 — Перемещается учение нашей школы.

宗家默照 — Учение школы молчаливого просветления

透頂透底 — Достигает вершин и проникает в глубины.

舜若多身 — Тела [наши] ― шуньята,

母陀羅臂 — [Наши] руки ― мудра.

始終一揆 — Начало и конец ― единый путь.

變態萬差 — Изменение облика ― в ста различиях.

和氏獻璞 — Спокойный муж преподносит драгоценность,

相如指瑕 — Облик [его] подобен указанию на изъян.

當機有準 — В надлежащих моментах наличествует соразмерность,

大用不勤 — Великое дело [осуществляется в] неподвижности.

寰中天子 — В мире небожители,

塞外將軍 — Вне крепости полководцы.

吾家底事 — Наше учение ― дело окончания.

中規中矩 — В круге ли, в квадрате ли...

傳去諸方 — Из прошлого переданы все способы,

不要賺舉 — И не [следует] использовать уговоры и убеждения.

[Комментарий]

Самым известным текстом, ассоциирующимся с просветлением в молчании, является поэма Хун-чжи (1091–1157) «Мо-чжао мин». Это единственное произведение в литературе школы цао-дун, в котором непосредственно употреблен термин «просветление в молчании», и оно воспринимается исследоввателями в качестве некоего манифеста, в котором Хун-чжи выразил свои взгляды на медитацию и просветление характерным для него лирическим образом.

Поэма описывает медитативный опыт. Когда практикующий сидит в подобной сосредоточенности, оставив всякое понятизирование, проявляется абсолютная ясность. Медитирующий отражает эту ясность подобно зеркалу, а вся его суть сливается со сферой просветленности. Медитируя таким образом, проявляют трансцендентную мудрость, поэтому, уже пребывая в просветленном состоянии, практикующему нет необходимости думать о стремлении к обретению просветления.

Здесь Хун-чжи делает ударение на просветленности, присутствующей во всех людях, и показывает, что она проявится просто посредством сидения в покое. Нет устремленности к просветлению как к некоему прорывному опыту; собственно, цель состоит в том, чтобы оставить все мысли о получении чего бы то ни было.

Хун-чжи также указывает на то, что прекрасное состояние сидения в поглощении сферой просветленности, не есть некое тупое и не-думающее состояние разума. Хотя нет необходимости стремиться к опыту просветления, в практике медитации следует быть настороже, дабы не впасть в мутное состояние отсутствия мыслей. Лишь достигнув этого можно обрести естественное проявление трансцендентной мудрости. Хун-чжи ясно показывает, что просветление в молчании не есть пассивное упражнение в подавлении мыслей. Со стороны медитирующего требуется определенное усилие, а не просто восседание со скрещенными ногами. Необходимо стараться оставить вне себя мир заблуждений, а практикование просветления в молчании и есть тот путь, посредством которого это становится возможным.

Хун-чжи подчеркивает взаимосоотнесенность всех вещей. Не следует стараться отгородиться от мира, но нужно, скорее, в медитации становиться единым со всей вселенной. Любая односторонняя привязанность нарушает баланс. Поэтому, с одной стороны стремление к просветленности без практикования неподвижной медитации есть лишь одна из разновидностей ложной устремленности. Это предостережение относится к учениям, в которых подчеркивалась необходимость обретения моментального пробуждения. С другой стороны, говорит Хун-чжи, если в неподвижной медитации отсутствует качество просветленности, то практикующий застрянет в отупляющем и замутненном состоянии разума. Способность же проявить внутренне присущую природу Будды в неподвижной медитации есть полная просветленность, когда вся вселенная пребывает в гармонии. Иногда кажется, что Хун-чжи описывает просветленность как событие во времени.

Хотя Хун-чжи намекает на возможность определенного опыта просветленности, ее роль как прорывного события принижается, а сама концепция видится в качестве препятствия. В действительности основное значение имеет внутренне просветленное качество сознания. Просветление в молчании есть естественное состояние неизвращенного разума. Оно походит на реки, которые натуральным образом текут и впадают в поре, или на пчел, которых так же естественно привлекают цветы. Может, поэтому, показаться, что делать здесь надо мало. В отличие от настаивавших на требовании приложения героических усилий, считавшихся совершенно необходимыми для достижения просветленности, Хун-чжи подчеркивал, что просветление есть естественное и радостное состояние, которое уже присутствует во всей своей полноте.